Если хотите справедливости – восстановите сперва рациональность. Выйдите из сумрачного состояния, пронизанного агрессивным звериным перераспределительством. Нельзя начать движение к лучшей жизни, пока не сформулируешь ее образ. Сперва нужно создать проект – а средства будут найдены потом.

Председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин в статье «Буква и дух Конституции» назвал главным источником напряженности в российском обществе несправедливость. Дескать многочисленные жалобы в Конституционный суд как правило являются следствием нерешенных социально-экономических проблем. И пенсионная реформа, затрагивающая в первую очередь малоимущих, остро воспринимается в обществе как несправедливая.

Зорькин также говорит, что 17-кратное отношение доходов 10% самых богатых россиян к 10% самых бедных – одно из самых высоких в мире. И то, что 20 млн. граждан официально находятся за порогом бедности, среди которых большая часть семьи с детьми – довершает тревожную картину.

Но я позволю себе не согласится с утверждением Зорькина о несправедливости как о главном источнике напряжения. Главный источник – иррациональность всего происходящего в нашей жизни.

Справедливость же является важной, но вторичной и производной величиной от рациональности мыслительной деятельности человека. Где нет разума, там не может быть и справедливости. Ведь что такое несправедливость? Это несоответствие реалий тем идеалам, которые должны быть чётко осознаваемыми и выражаемыми.

Но у нас сейчас потерян тот самый идеал, который ещё называют "идеологией" или "символом веры", от которого ведётся оценка действительности. Подавляющее большинство деградировавшей массы вообще не имеет представления – как это "жить правильно".

А раз так, то человек любое собственное неудобство считает "несправедливостью", потому что он сам для себя мера всех вещей. И высшая справедливость для него – это его высшее удобство, достигнутое любой для окружающих ценой (потому что другие вообще не важны).

Поэтому и вся политическая борьба сводится сейчас к тому, чтобы отнять блага у чужого клана и передать их своему. "Справедливо" будет, когда нам станет удобно, а вы будете в кандалах и у нас на посылках...

Поскольку человек потребительской массы, растленной бытовым либерализмом, одержим собственным и групповым эгоизмом, он оказывается бессилен противостоять чужому групповому и личному эгоизму. Ведь нет проекта, который указал бы каждому его место и наметил бы поступательное движение к лучшей для всех жизни.

Вместо такого "образа правды" – эрзац-проект личного продвижения любой ценой. Идёт борьба кланов за лидирующие места, все прочие места – во мгле и тумане. Они не нужны ни победившему, ни проигравшему клану.

То есть если хотите справедливости – восстановите сперва рациональность. Выйдите из сумрачного состояния, пронизанного агрессивным звериным перераспределительством. Нельзя начать движение к лучшей жизни, пока не сформулируешь ее образ. Сперва нужно создать проект – а средства будут найдены потом.

У нас же получается – "ищем то, не знаем что". Если нет образа светлого будущего, то не может быть и ясных общих понятий о справедливости. "Справедливостью" каждый сегодня считает собственный успех, а "несправедливостью" – чужой. В такой ситуации представления людей о справедливости – диаметрально противоположны.

Другая истина в том, что на пути потребительских страстей ни коллективного разума, ни обобщённой справедливости выработать нельзя. Снова и снова потребительское общество будет воспроизводить схему "тебе – не мне, мне – не тебе" и основной закон российского асоциального капитализма "человек человеку волк".

Нужно понять, что в структуре человеческой цивилизации изначала существуют центростремительная и центробежная силы. Первая разбрасывает людей друг от друга, разделяя их и противопоставляя друг другу, разрушая общество как целостность. Вторая (там, где она есть) – наоборот, даёт многим одно дело и соединяет непримиримых в общество с единой целью.

Существует человек как Знание. И человек как Потребность.

Это два разных человека в одном теле, противоположные по мотивации.

Человек как Знание никого не обирает. Наоборот, со всеми делится. От того, что вы прочитаете книгу Аристотеля – он ведь не станет беднее. Он давно уж помер, а был бы жив, с удовольствием вступил с вами в положительный обмен: он вам что-то рассказал, вы ему. Получается прибавление без отнимания. Знания размножаются делением – и этот закон лежит в основе цивилизации.

Человек как Потребность исходит из обратной формулы: «моё – не твоё, твоё – не моё». Здесь никакая делёжка (от которой знания только растут) – не прокатывает. Любые материальные ценности от дележа лишь уменьшаются.

Человек-Потребность противостоит Человеку-Знанию. Он – главный враг цивилизации, стремящийся утилизировать и сожрать всё, что создал Человек-Знание. И чаще всего обе эти натуры сожительствует в одном и том же человеческом теле.

Сожительство это выражается в том, что по отношению к одним (любимым детям или артистам) человек – донор, а по отношению к другим (нелюбимым соседям, подчиненным) он же – вампир.

Суть этой двойственности – в конфликте Человека-Знания и Человека-Потребности, живущих в одном теле. Если человек отдаст всего себя – он физически умрёт, ибо тело имеет необходимые потребности. А если поставит своей целью отбирать чужое – постепенно умрет цивилизация, в которой возобладал бесплодный потребитель.

Ибо биосфера выстроена на пожирании и поглощении, а ноосфера – на созидании и благодеяниях. Человек-Потребитель – это упырь, грызущий всех соседей, насколько зубы позволят. Если сапожник берёт меньше князя – это не потому что он менее алчен, а потому что у него руки короче.

Иначе все – в обществе цивилизованного обмена. Если кто-то кроме меня изучает астрономию – то как это может помешать моим знаниям по астрономии? Наоборот! Встретившись с другим любителем астрономии, мы можем духовно обогатить друг друга путём деления.

Но ничего подобного нельзя сделать, например, с квартирой. Или с деньгами. Любое материальное благо при делении сокращается. И если человек-Знание создаёт общество, то человек-Потребность разрушает всякое единство.

Я обозначил тут суть двух подходов к жизни крайне условно – чтобы предельно выделить ее. В реальности мы чаще всего только смутно сознаем, что что-то пошло в самом корне не так, когда благополучие высших слоев строится не на максимальной работе на пользу обществу, а на его максимальном ограблении. О чем собственно и сказал совершенно справедливо Зорькин. Только не назвал главной причины этой пагубы.

– Хочу – а зачем, не знаю. Мне, если подумать, совсем не нужны три самолета и дворец в сто комнат. Но я не хочу думать – хочу хотеть…

Это и есть животный инстинкт, главный проивник рационального сознания в голове и в поведении человека.

Нельзя устранить несправедливость, не устранив сперва уродливую антимораль потребительского общества с его приоритетом асоциальной центробежной силы.

Подавите – или хотя бы вскройте иррациональные инстинкты, и тогда возникнет объективное понятие о справедливости для всех. А не только для отдельного обделённого, желающего занять место палача, который сегодня рубит его голову.

Александр Леонидов