Нигде в мире чиновники и госаппарат не работают по тем же принципам, что и бизнес. Эффективность чиновника и эффективность управленца в бизнесе оцениваются по-разному. Но в России власть – особый вид бизнеса, где доходы извлекаются из бюджетных потоков.

Больше министров – хороших и разных!

 Пересев из кресла первого вице-премьера в кабинет руководителя Внешэкономбанка, Игорь Шувалов выступил с заявлением об оптимизации численности работников и отказе от «избыточных функций» этого «института развития». Покинутое же Шуваловым правительство после его майского обновления вовсе не «оптимизировалось»: число вице-премьеров достигло десяти (против шести в 2000-2004 годах), добавилось новое министерство. И тут вопрос: а нельзя ли и в правительстве провести такое же радикальное сокращение и повысить производительность труда?

Нельзя. И не потому что чиновники в России непрофессиональны или работают спустя рукава. Проблема – в самой функции современной российской бюрократии.

В большинстве развитых стран бюрократия подчинена в конечном счёте законодательной власти и занята исполнением принятых законов и правил. Она редко подотчётна народу, но вполне управляема парламентами и может быть призвана к ответу. При формировании администрации Дональда Трампа Конгресс США не согласовал целых 32 высших чиновников – и они не заняли свои посты. В странах ЕС за неполную половину этого года 19 министров подали в отставку из-за обвинений в коррупции или в конфликте интересов. По этой же причине 1 июня было сменено всё правительство Испании.

В России всё иначе. За последние 18 лет ни один министр не был отклонён Думой или уволен за негодную работу (пример Улюкаева, который стал жертвой совсем других обстоятельств – не показатель).

Много рук для ручного управления

 Суть работы российской бюрократии – не в исполнении единых для всех норм, а в постоянном создании особенных правил в системе «ручного управления». А такой системе нужно много чиновников.

Возьмем вроде бы незаметную организацию – Ростехнадзор. Чтобы построить в России завод стройматериалов по европейской технологии и с европейским оборудованием, нужно около полутора лет. Чтобы получить сертификаты на это оборудование – два года.

Зачем, если такие заводы безаварийно работают в десятках стран многие годы? Затем, чтобы у главы Северо-Западного управления Ростехнадзора дома мог заваляться 1 миллиард рублей, недавно изъятый оперативниками. Кстати, только в 2017 году были арестованы руководители территориальных управлений этого уважаемого ведомства аж в 7 регионах страны.

Примеров таких же бессмысленных, но крайне выгодных кормушек – бездна.

С 2014 года рассыпается когда-то формально выстроенная по «европейским правилам» система госзакупок. Даже в период её «нормального» функционирования Медведев говорил о нецелевом использовании в ней до 1 триллионов рублей в год. Но сейчас – формально из-за санкций – можно проводить многие из этих закупок в закрытом режиме, без указания цен и поставщика, без конкурсов и тендеров. Можно ли предположить, что штаты министерств вырастут по мере перехода к решению каждого вопроса в особом порядке? Разумеется. А это – основной тренд нашего развития.

Нигде в мире чиновники и госаппарат не работают по тем же принципам, что и бизнес. Эффективность чиновника и эффективность управленца в бизнесе оцениваются по-разному. Но в России делается всё, чтобы превратить власть в особый вид бизнеса, где доходы извлекаются из бюджетных потоков (от покупки нового автомобиля чиновнику до строительства Крымского моста). И поэтому решения будут становиться всё более частными, приниматься всё менее прозрачно, а число чиновников будет расти.

 Как починить систему, где чиновники – экономический костяк страны?

Повышение эффективности госаппарата возможно только при давлении на него с двух сторон: со стороны бизнеса и избирателей. Сегодня легко заменить все «надзоры»: эпидемиологический, ветеринарно-санитарный, пожарный и прочие – системой коммерческого страхования рисков. Нет нужды сотням тысяч чиновников изучать документацию, процессы компаний и всё прочее, выдавать лицензии, свидетельства, сертификаты и т.д.

Заняться проверкой рисков могут и страховые компании: для них это вообще профильный бизнес. Компаниям же будет невыгодно что-то нарушать, потому что они на этом, пойманные за руку, станут терять кучу денег. Если надзор не меняется на систему страхования рисков, значит, это кому-то нужно – и понятно, кому именно.

Пока весь крупный бизнес в России зависит от государства, он не будет добиваться сокращения обсевших его мух-чиновников: они за счет друг друга существуют. Сегодня можно изобличить чиновника в коррупции, но сугубо из-за этого его никто не снимет. Потому что «нельзя отправлять человека на пенсию», если на него «предпринимается атака» – как объяснил Путин причину, по которой одиозный вице-премьер Виталий Мутко остался работать в правительстве (хоть и курирует теперь другую сферу).

С другой стороны, пока и народ «безмолвствует», никакого сокращения этого мушиного племени, обдирающего и население, не предвидится.

Поэтому остаётся только ждать. Ждать, когда в стране появится двадцатый вице-премьер, а расходы бюджетной системы превысят половину ВВП.

И кстати стоит ещё поинтересоваться через пару лет, уполовинился ли персонал ВЭБа. Потому что про сокращение персонала и избыточных функций мы слышали от того же Шувалова не раз – начиная со времени его работы руководителем аппарата правительства при премьере Касьянове в начале 2000-х. Слышали много, но результата еще не видели никогда…

Владислав Иноземцев